Забытая история молокан Пришибинского селения Енотаевского уезда

• Предисловие
• Первое появление молокан в Пришибинском селении
• Усиление «иконоборческой» ереси
• Пастырское увещание и его результаты
• Сбор письменных показаний
• Составление списков к высылке
• Отправление иконоборцев в Таврическую губернию
• Предание суду учителей иконоборцев
• Кого и куда выслали?
• Послесловие
• Приложение 1
• Приложение 2
• Приложение 3
• Библиографический список и сноски

Предисловие

Давно забыта история молокан Пришибинского^[1] селения Енотаевского уезда Астраханской губернии. Хотя в 1823 – 1826 годах она гремела на всех этажах российской государственной власти: от уезда до самого Государя Императора. А забылась эта история довольно быстро и настолько прочно, что уже через 50 лет известный публицист Ливанов Ф. В. в своём многотомном труде «Раскольники и острожники: очерки и рассказы»¹, приписал эту историю молоканам другого Пришиба^[2] – Царевского уезда. Да так и повелось… Хотя, на наш взгляд, история молокан Пришибинского селения Енотаевского уезда (далее – Пришибинского селения) имеет большое значение в истории молокан не только Енотаевского уезда и Астраханской губернии, но и всей Российской империи, т.к. способствует пониманию временных и событийных связей в миграциях молокан XIX века. А без этого порой невозможно проследить историю своих предков, которая достойна вечной памяти потомков.

Тех людей, о которых пойдёт рассказ, называли по-разному: иконоборцы, субботники, молокане, иконоборческая и жидовствующая секта. В рамках проведённого исследования все эти термины рассматривались как синонимы. Документальной основой исследования послужили материалы архивного дела № 20 Министерства внутренних дел Российской империи (далее – МВД) за 1823 год «По донесению исправляющего должность Астраханского гражданского губернатора об иконоборческой секте в Енотаевском уезде, составленной однодворцами Суриковым, Степановым и Бабаниным и Лепехиным и о поступке священника Петрова» (рис. 1), которое в настоящее время хранится в Российском государственном историческом архиве². Данное архивное дело содержит документы, охватывающие период с 20 июня 1823 года по 3 апреля 1826 года, которые были выделены автором в отдельные библиографические источники и приняты за основу исторической последовательности описываемых событий. Кроме того, во внимание были приняты публицистические источники второй половины XIX и начала XX века, освещавшие историю молокан Пришибинского селения:

• глава ХХ «Астраханские молокане и духоборцы» IV тома издания Ливанова Ф. В. «Раскольники и острожники: очерки и рассказы», изданного в 1873 году¹;

• статья Дмитриевского А. «О состоянии сектантства в Астраханском крае в царствование Александра Благословенного», опубликованная в 1878 году³;

• статья Дьяконова А. «К истории сектантства в пределах Астраханской епархии», опубликованная в 1913 году⁴.

В данном контексте Ливанов Ф. В. пересказал по-своему материалы вышеуказанного архивного дела № 20, а два последующих автора уже воспользовались тем пересказом.

Первое появление молокан в Пришибинском селении

Когда и как появились молокане в Пришибинском селении? Ответ на этот вопрос следует искать, как нам представляется, в истории сёл Верхние Острожки^[3] и Клеповка^[4], откуда прибыли первопоселенцы Пришибинского селения в 1807 году. Во-первых, в этих сёлах «жидовская секта» зародилась ещё в конце XVIII века, как это явствует из Синодского указа от 29 июля 1825 г. № 30.436а «О мерах к отвращению распространения Жидовской секты под названием субботников». В нём говорилось, что «секта сия возникла между Православными Христианами около 1796 года от природных Жидовъ, между Христианами живших, и распространилась Воронежской губернии Бобровского и Павловского уездов в шести селениях: Козловке, Тишанке, Гвазде, Клеповке, Верхнем и Нижнем Мамонах и Чиголке»⁵. Во-вторых, о наличии «ереси жидовствующей» повествуют исторические очерки об истории Козловки. В первом из них говорилось, что в 1806 году в этом селе появилась ересь жидовствующая, основателем которой был Гавриил Григорьев сын Гриднев. В том же году он совратил в свою секту четыре семейства: три из односельцев – Ивана Ситникова, Ефрема Кончакова и Марка Жабина и одно в селе Гвазде Павловского уезда – Ивана Ракова. Немного спустя к ним присоединились еще два семейства – Ермила Воронина и Никиты Жабина и однодворка Стефанида Максимова дочь Каширская, муж и дети которой, впрочем, остались верными православию. Время от времени число последователей секты всё более увеличивалось. Но скоро подняло свой голос в защиту православия местное духовенство, а за ним и местная администрация. По решению Бобровского земского суда было проведено следствие, но чем оно кончилось, не было известно. Впоследствии сектанты переселились в соседнее село Озерки^[5]6. В другом очерке об истории Козловки, опубликованном через год, автор, проанализировав возрасты участников секты, предположил, что патриархом субботников был не Гаврил Гриднев, а Иван Ситников, а начало секты иудействующих восходило к 1799 году⁷. Здесь нам важно подчеркнуть сам факт существования в Козловке приверженцев указанной секты. В-третьих, само переселение однодворцев из сёл Клеповки и Верхние Острожки в Пришибинское селение Енотаевского уезда имело, как сказали бы сегодня, «молоканский след». На это указывают название и содержание дела № 12 (рис. 2 и 3), из которого следует, что 30 июня 1806 года Воронежский гражданский губернатор^[6] направил донесение министру внутренних дел^[7] о желании однодворцев села Клеповки Павловского уезда и села Верхние Острожки Бобровского уезда переселиться в количестве 254 душ в Пришибинское селение Енотаевского уезда Астраханской губернии⁸.

В ответ министр внутренних дел 24 июля 1806 г. направил Воронежскому губернатору следующее предписание: «Рассматривая отношение Вашего Превосходительства от 30 числа Июня, о желании однодворцев уездов: Павловского, села Клеповки, и Бобровского, села Верхних Острожков, Козловка тож, переселиться Астраханской губернии в селение Пришибинское, и не находя никаких препятствий... я прошу вас, Милостивый Государь мой, немедленно дозволить им отправиться в путь, ... наблюдая однако ж, чтоб в числе идущих из села Клеповки не было таких,.. что придерживаются Моисеева закона»⁹. В данном обращении, как видно, проявляется озабоченность министра внутренних дел возможным присутствием среди переселенцев приверженцев жидовствующей секты.

Следовательно, с определённой долей уверенности можно предположить, во-первых, что семена молоканства («ереси жидовствующей») были заложены ещё в Козловке и Клеповке Воронежской губернии, во-вторых, что среди переселенцев, прибывших в 1807 году в Пришибинское, уже были те, кто отпал от греко-российской православной церкви, но не показывал это открыто. На это, в частности, указывает сходство фамилий подворовой росписи семейств Пришибинского селения за 1810 год¹⁰ и списка молокан, высланных в 1825 году в Таврическую губернию¹¹¹². На основе сравнительного анализа указанных источников можно предположить, что впавшими в ересь на момент переселения были семейства:

1. Дениса Иванова сына^[8] Лепёхина;

2. Дементия Федорова сына Сурикова;

3. Гаврилы Иванова сына Вашутина;

4. Парфена Леонтьева сына Тульского;

5. Семена Иванова сына Козлова;

6. Филата Петрова сына Каширского;

7. Матвея Федорова сына Курьянова;

8. Лариона Петрова сына Каширского.

Таким образом, первыми молоканами в Пришибинском селении стали однодворцы из Воронежской губернии, поселившиеся в Пришибинское селение Енотаевского уезда в 1807 году. Данный вывод, следует признаться, не соответствует сведениям, приведённым в вышеуказанном деле № 20, согласно которым о секте иудействующих в Пришибинском селении духовному начальству стало известно лишь в 1816 году. Это случилось, когда местный священник сообщил через Енотаевского благочинного Архиепископу Астраханскому и Кавказскому,^[9] что «в его приходе прежде никакого в прихожанах раскола не было, а ныне с начала года он довольно уверился от прихожан, что весь дом Дементия Сурикова, кроме его сына Никиты с женою и детьми, сходивши на линию (т.е. на Кавказ, в Кавказскую губернию делает примечание автор) от святой церкви отпали и идут путём жидовским, постов не хранят и не поклоняются святым образам, а для виду считают себя христианами; в воскресные дни работают и воскресению Христову не верят. Всех отпавших насчитывалось 14 душ обоего пола»⁴.

В таком изложении событий удивляют несколько моментов. Во-первых, то, что о секте иконоборцев стало известно лишь в 1816 году, т.е. спустя 9 лет после прибытия в Пришибинское переселенцев из сёл Козловки и Клеповки – носителей иконоборческой ереси. Почему так поздно? Иконоборцы так сильно скрывались, или их не хотели замечать? Думается, всё же – последнее (а вот по каким мотивам – это уже другая история). Скорее всего, в 1816 году приход возглавил вновь назначенный священник, который и обратил на это внимание. Во-вторых, судя по отсутствию каких-либо сведений в имеющихся источниках, никакой реакции на первое донесение пришибинского священника не последовало ни стороны гражданского, ни со стороны духовного начальства.

Усиление «иконоборческой» ереси

В 1822 году, т.е. через шесть лет после первого донесения, на имя уже следующего Архиепископа Астраханского и Кавказского, преосвященного Авраамия^[10] поступило второе донесение об усиливавшейся в Пришибинском приходе «иконоборческой» ереси. В тот год священник Макарий Петров писал: «со времени поступления моего на приход я нашел в жителях усилившуюся «иконоборческую» секту, которая со дня на день всё более усиливается, благодаря совратителям и наставникам ереси местным жителям Дементию Сурикову, Николаю Степанову и Сергею Бабанину. Эти лица развращают народ, ругают греко-российскую церковь, поносят святые иконы и делают различного рода глумления⁴. Очевидно, что к этому времени относится и прошение однодворца Пришибинского селения Ивана Терентьева сына Клишина на имя Архиепископа Авраамия, в котором говорилось, что он, «Иван Терентьев сын Клишин, выдал свою родную дочь Аксинью Ивановну замуж за однодворца Сергея Маркова сына Каширского, когда последний был ещё православным. Между тем семейство Каширских, оставив христианскую церковь, как-то: праздники Божии, воскресные дни, посты по средам и пятницам и почитание икон, вошли в веру молоканскую. К тому же стали побуждать и невестку свою тиранством к поруганию над данную ей в благословение иконою Божией, кою всячески называли неблагопристойными словами, дабы не покланялась образам»³. Сделаем небольшое отступление. Нам удалось найти метрическую запись о бракосочетании Сергея Каширского и Аксиньи Клишиной, которое, как следует из документа (рис. 4), состоялось 8 января 1822 года в Покровском молитвенном доме Пришибинского селения¹³. А Авраамий оставил пост Архиепископа Астраханского и Кавказского в июне 1824 года¹⁴. Вот и получается, что вышеуказанное прошение было подано в период между 1822 и 1824 годами^[11].

Видимо, на основании этого второго донесения Архиепископ Астраханский и Кавказский, преосвященный Авраамий сообщил исполняющему должность Астраханского гражданского губернатора вице-губернатору Х. Х. Повало-Швейковскому^[12] об усилении между жителями Пришибинского селения Енотаевского уезда иконоборческой секты. Очевидно, по распоряжению последнего в начале 1823 года Черноярским земским исправником Бухвостовым вместе с Енотаевским исправником Марковичем было произведено следствие, в результате которого было установлено следующее:

• «в заблуждение сие впали назад тому лет девять однодворец Дементий Суриков и дети его: Михайло и женою Марьею, Роман с женой Татьяною, Никита с женой Еленою и Федор Суриков; главнейшие из них Михайла и Роман, почерпнувшие ересь сию в Кавказской области и по возвращении в домы научившие Отца и всё семейство к последованию;

• у них в доме открыты были чтения священных книг с приглашением и прочих поселян. В таковом соблазнительном учении Ереси участвовали из выходцев: крестьянин Николай Степанов и однодворец Сергей Бабанин и последователи их, признавшиеся в отступлении от христианской веры и принятии иконоборческой ереси однодворцы: Феофан Вашутин с женою Лукерью, Купреян Бабанин с женою Авдотею, Матвей с женою Домною, Марка Каширский с женою Федосьею и с сыном Сергеем, Семен Козлов с женою Прасковьею, прочие же до нескольких семейств от последования ереси отреклись;

• из числа первых замечены обществом в соблазнительных поступках староста Дементий и сын его Михайло Суриковы, Сергей Бабанин и Денис Лепёхин; ибо из них первый в доме Конона Кутлашева поносил иконы, плевал на них, а сын его Михайло при поругании сделал из иконы для ведра дно; Бабанин искал на подволоке иконы, говоря «где они тут спрятались, мне нужно сделать для ребят коляску, а они для того способны, и я употреблю их на колеса. Лепехин отдавал за работу две иконы плотнику;

• сверх того по уведомлению бывшего священника Семёнова крестьянин Николай Степанов состязался с ним о вере и причастии святых таинств, называл тело хлебом, а кровь – вином; и по уведомлению заседателя Шустова Бабанин называл себя Апостолом и найдена у него воткнутая в плетень икона;

• из числа сих людей Матвей Суриков в показываемом на него хотя и не признался, но изобличается двумя спрошенными под присягою свидетелями, а вместо Дениса Лепёхина признался сын его родной Егор Лепёхин в отдаче двух икон за работу плотнику; прочие, кроме исповедания своей ереси, ни в чем не признались»¹⁵.

Астраханское губернское правление по результатам рассмотрения всех обстоятельств дела постановило: «взирая на таковые противозаконные поступки иконоборцев и явное разглашение их ереси», и принимая во внимание «степень соблазна и нарушения общественного благоустройства», всех виновных следовало бы предать суду на основании законов, но так как:

• во-первых, семейство Суриковых, от которого возникла ересь, приняло её от Михайлы (Дементьева сына) Сурикова, вовлеченного в иконоборческую секту в селе Прасковеей^[13] Кавказской губернии, а Егор Денисов (сын) Лепёхин был вовлечен в неё в городе Усмани^[14] Тамбовской губернии; все же прочие недавно приняли таковую ересь один от другого;

• во-вторых, священник того же Пришибинского селения Макарий Петров не употреблял ожидаемых по сану его наставлений и подавал соблазнительные примеры неприличным своим поведением, заключавшемся в том, что вместо увещания угрожал им всякими словами, приходил в дом Никиты Сурикова в пьяном виде, и ругался скверноматерными словами, сыпал на иконоборцев табаком и подносил оный к носу каждого и прочее;

• в-третьих, в повальном обыске 33 человек крестьян иконоборцы были одобрены в том, что они хозяйствуют хорошо, от исправления встречающихся повинностей не уклоняются, праздными не бывают и начальству повинуются;

по этим причинам, следуя человеколюбивому Его Императорского Величества вниманию к впадшим по единому заблуждению в преступления, (Губернское правление) полагает приличным спытать прежде, не могут ли иконоборцы, раскаявшись в своих заблуждениях, обратиться по-прежнему к Христианской церкви, или же напротив удостовериться в степени закоренелости к иконоборческой Ереси и тогда уже предать обсуждение преступлений для определения наказания судебному месту»¹⁶.

Сделаем очередное отступление по поводу того, что иконоборческая ересь возникла в Пришибинском селении от Михайлы Сурикова и Егора Лепёхина. Как следует из подворовой росписи семейств Пришибинского селения за 1810 год¹⁰ Михайла Суриков в указанное время в 30-летнем возрасте был человеком семейным, но проживал с женой и дочкой в составе большого семейства отца своего – Дементия Федорова сына Сурикова одним двором. Представление о составе семейства Дементия Сурикова можно составить на основе всё той же подворовой росписи¹⁰ и ревизской сказки Пришибинского селения за 1835 год¹⁷ (таблица № 1).

Таблица № 1. Состав семьи Суриковых (возраст в 1816 году).

Как видно из таблицы, возрасты сильно «гуляют»! Если из указанного списка вычесть Никиту Дементьева сына (а про его семью сведений в ревизской сказке 1835 года нет), то получится даже 15 душ семьи Дементия Сурикова! Что касается Егора Денисова сына Лепёхина (тоже 30-летнего семейного человека), то он также проживал в составе большого семейства своего отца (таблица № 2)^[15].

Таблица № 2. Состав семьи Лепехиных (возраст в 1816 году).

Принимая во внимание патриархальный уклад жизни в однодворческих семьях того времени и вышеописанные обстоятельства зарождения молоканства в сёлах Козловке и Клёповке Воронежской губернии, можно предположить, что вывод, сделанный по результатам проведённого расследования в 1823 году о «зачинщиках» секты – Михаиле Сурикове и Егоре Лепёхине не соответствует действительности: просто сыновья взяли вину на себя!

Пастырское увещание и его результаты

Однако вернёмся к вышеуказанному постановлению Губернского правления. Исполняющий должность Астраханского гражданского губернатора вице-губернатор Х. Х. Повало-Швейковский уведомил о принятом постановлении Архиепископа Астраханского и Кавказского, преосвященного Авраамия и «просил его учинить распоряжение об обращении открытых по следствию иконоборцев к православной вере»¹⁸. Видимо, одновременно, в июне 1823 года вице-губернатор Х. Х. Повало-Швейковский «почтенейше донёс» об открывшихся иконоборцах и принятых мерах вышестоящему начальству: по территории – Главноуправляющему в Грузии, Астраханской губернии и Кавказской области, генералу от инфантерии А. П. Ермолову, и по ведомству – Управляющему министерством внутренних дел барону Б. Б. Кампенга́узену^[16]. На этом основании в августе 1823 года барон Б. Б. Кампенга́узен представил соответствующую записку в Комитет министров^[17], в которой предложил:

1. всех тех людей, кои уличены в распространении ереси, во влечении в оную других, в явном оказательстве соблазна и ругательства над Святыми Иконами, предать уголовному суду как нарушителей общественного благоустройства;

2. прочих последователей их, буде не почувствуют раскаяния и останутся непреклонными в заблуждениях своих, удалить в Таврическую губернию на поселение к единомышленникам их¹⁸.

Между тем, по распоряжению Губернского правления, в ноябре 1823 года были вызваны в Астрахань Дементий и Михаил Суриковы, Сергей Бабанин и Николай Степанов к преосвященному Авраамию, Архиепископу Астраханскому и Кавказскому, для пастырского увещания. После этого от Архиепископа было получено уведомление, что «упомянутые лица в заблуждении своем раскаялись и подали к нему прошение о присоединении их с семействами к Православной Грекороссийской Церкви»¹⁹. Владыка^[18] поручил Пришибинскому священнику Яковлеву присоединить просителей к церкви⁴, а однодворцам сим дозволено было «возвратиться в свои домы»¹⁹. Вместе с тем Астраханский гражданский губернатор И. И. Попов^[19] «предписал секретно местной земской полиции дабы, оставив все обратившиеся к православной вере семейства в спокойном пребывании, она имела под рукой наблюдение за поведением и поступками их как в общественной, так наиболее и в семейственной жизни и тотчас доносила бы, если вновь замечено будет между ними хотя (бы) малейшее отступление от правил Греко-российской церкви». Об этих событиях и принятых мерах губернатор И. И. Попов в своём донесении от 5 декабря 1823 года сообщил управляющему МВД В. С. Ланскому¹⁹.

В конце того же декабря управляющий МВД В. С. Ланской ответил Астраханскому губернатору, что из Комитета министров он получил сообщение о Высочайше утверждённом 11 декабря положении^[20], которым предписывались меры, ранее предложенные бароном Б. Б. Кампенга́узеном. Однако принимая во внимание то, что вышеуказанные «люди раскаялись в заблуждении своем и просили о присоединении их с семействами к Православной церкви», о чем и было уже сделано надлежащее распоряжение со стороны губернатора и духовного начальства, В. С. Ланской писал: «Если люди сии, чувствуя по совести своей в прежнем их заблуждении раскаяние, действительно обратились в недра Православной церкви, о чем предоставляю я Вашему превосходительству ближайше удостовериться; то в таком случае нахожу приличным удержаться исполнять помянутое положение Комитета министров»²⁰.

Во исполнение данного предписания управляющего МВД В. С. Ланского Астраханский гражданский губернатор И. И. Попов потребовал от Енотаевского земского исправника предоставления соответствующих сведений и получил от него отзыв, что «из числа упомянутых однодворцев с совершенным раскаянием обратились к православной церкви: Николай Степанов и Сергей Бабанин, кроме жены первого, которая, как примечено, еще колеблется; однодворец Дементий Суриков, хотя показывает себя раскаявшимся и приобщался в Филиппов пост^[21] святым таинствам, но с того времени в церковь не ходит, а сыновья его – Михаил, Никита и Роман, оставаясь в прежнем заблуждении, под разными предлогами по домашним обстоятельствам уклоняются от обращения к Христовой церкви, и нет надежды, что вся семья сия восчувствовала … свое заблуждение с истинным раскаянием; ибо Суриковы есть первоначальные начинщики иконоборческой секты и развратники прочих семей в довольном числе им последовавшим». Не предпринимая никаких действий по донесению исправника «для вящего удостоверения в справедливости оного» Астраханский гражданский губернатор И. И. Попов обратился к Архиепископу Астраханскому и Кавказскому Авраамию с просьбой назначить местного благочинного или кого другого из духовных особ, чтобы узнать на месте, в какой степени все вышеозначенные люди обратились в недра Православной Церкви, действительно ли они оставили прежнее заблуждение, и есть ли надежда к истинному раскаянию их²¹.

С этой целью был командирован благочинный Стефан Фенелонов⁴. Следуя логике временной последовательности и учитывая последующие даты, можно предположить, что описанное выше происходило в январе 1824 года. Посетив Пришибинское селение благочинный доносил, что 1) «что крестьянин Николай Степанов хотя и показывал себя прежде из всех обратившихся молокан искреннее и усерднее к святой церкви, но после открылось, что он посредством хитрости и происков составляя из молокан в квартире своей частые сборы, довольствуется от них всеми выгодами и, по видимому, утверждает их в прежнем заблуждении»; 2) что однодворцы Дементий Суриков и Сергей Бабанин, в особенности первый, хотя и показали себя раскаявшимися, но вскоре потом явным образом начали уклоняться к прежнему заблуждению и нет никакой надежды, чтобы они когда-либо могли искренно раскаяться и душевно обратиться к святой церкви.., а Роман Суриков оставив вовсе в Пришибинском селении пребывание своё, перешел со всем семейством его на другую сторону реки Волги в хутор с тем, по видимому, намерением, дабы без помешательства мог пребывать в учении своём и иметь удобное сношение с подобными ему молоканами, во множестве населенными в Сасыкольском селении по близкому расстоянию от того места, где он Суриков, имеет жительство; семейства же всех сих молокан никакой готовности к обращению не оказали, и дети их остаются не крещенными»²¹. Упомянутым хутором на левом берегу Волги (потому что Пришибинское находилось на правом берегу) был, по нашему мнению, Золотухин хутор^[22]. А время переселения Романа Сурикова, вероятно, пришлось на ноябрь – декабрь 1823 года, т.е. вскоре после его возвращения из Астрахани.

Сбор письменных показаний

Таким образом, через духовное начальство открылось, что все ранее обратившиеся к православной церкви иконоборцы показывали своё усердие к богопочитанию только для видимости, а полученные к исходу декабря донесения Енотаевского Земского суда подтвердили, что при всех дозволенных мерах со стороны духовной – увещания, и гражданской – надзора число последователей упомянутой ереси со временем умножилось. Тогда, следуя Высочайше утверждённому положению комитета министров, Губернское правление заключило учинить следующее:¹⁵

1. по 1-му пункту: уличенных в распространении ереси и во влечении в оную других из семейства Суриковых однодворца Дементия и сыновей его Михаила и Романа, крестьянина Николая Степанова, однодворца Сергея Бабанина, в явном оказательстве соблазна и в ругательстве святых икон обличенных и оговоренных как из помянутых Дементия и Михаилу Суриковых, Николая Степанова, Сергея Бабанина так и из последователей их Дениса и Егора Лепехиных предать уголовному суду, о чем с приложением следствия в Енотаевский уездный суд послать указ с тем, чтобы оный по рассмотрении и решении дела не в очередь, взнес оное с мнением на ревизию в Астраханскую палату уголовного и гражданского суда, сделав предварительно распоряжение о содержании всех означенных людей под стражею, ибо их как вредных в обществе терпеть далее не можно; за успешным же окончанием дела поручить особенное наблюдение тамошнему уездному стряпчему Попову, к коему о сем и послать Указ с тем, чтобы о положении дела рапортовал Правлению чрез каждые семь дней²¹¹⁵;

2. по 2-му пункту положения: хотя и надлежало бы последователей упомянутой секты удалить в Таврическую губернию, но поскольку, в продолжении осведомления об обращении их к христианской церкви, притворство их в том основано на одних только донесениях благочинного и земской полиции, а не на собственном признании; сверх того присоседились к секте иконоборцев многие другие семейства, не спрошенные при начальственном следствии, и при том открыты по Енотаевскому уезду в других селениях в немалом числе иконоборцы, всего до 180 человек, следовательно, такое количество представляет крайнее затруднение в высылке и расстройство в самих [сельских] обществах, то сколько по уважении сего, а не менее и потому, дабы без предварительного обследования не подвергнуть высылке не причастных к ереси, Губернское правление приемля в основание Высочайшие повеления на неизреченном милосердии и кротости основания точные слова положения 2-го пункта, где сказано: «о высылке последователей, буде они не чувствуют разскаяния и останутся непреклонными в заблуждениях своих» – полагает:²¹¹⁵

• предписать указом правящему должность Енотаевского земского исправника подполковнику Берани немедленно отправиться в уезд и по всем селениям, где есть иконоборцы, и, при местных священниках объявив упомянутый 2-й пункт положения, отобрать от них на письме показания: обращаются ли они в недра Православной Церкви, или же остаются непреклонными в своем заблуждении:²¹¹⁵
  • в первом случае отослать раскаявшихся к местному священнику для очищения совести и к наблюдению в отношении безпритворного исповедания христианской веры, а в последнем отдать все семейства под надзор сельского старосты, представлять показания в Губернское правление для распоряжения о высылке в Таврическую губернию;
  • причем г. Берани имеет внушить иконоборцам, что в случае притворного их обращения к христианской церкви, обличенные в том по первому донесению священника непременно высланы будут по назначению, что и поставляется к непременному наблюдению и исполнению Земского исправника по предварительному однако же испрошению разрешения Губернского правления насчет высылки; о исполнении поручения обязать г. Берани доносить Губернскому правлению чрез каждые семь дней;²¹¹⁵
  • в обязанность означенным чиновникам вменить, дабы при исполнении возлагаемого на них поручения, действовали с всевозможным благоразумием и кротостью, удаляясь всякого пристрастия и тем более принуждения в образе мыслей иконоборцев, что и оставить на непосредственной их ответственности²¹.

Данная резолюция была исполнена 31 января 1825 года. А 13 февраля того же года Астраханский гражданский губернатор И. И. Попов объявил присутствию Губернского правления, что принимая во внимание важность поручения, данного Енотаевскому земскому исправнику подполковнику Берани, в руках которого оказывается судьба многих людей, т.к. от степени его беспристрастия будут зависеть показания, отбираемые от находящихся в ереси людей, на основе которых Губернское правление обязано основать своё заключение: или об оставлении иконоборцев в местах нынешнего жительства или о высылке в Таврическую губернию, им (Губернатором) решено «для отобрания таковых показаний при содействии правящего должность исправника и местных священников командировать в Енотаевский уезд Палаты уголовного и гражданского суда дворянского заседателя г. Бочарова», и поэтому – «предложить Губернскому правлению дать г. Бочарову соответственное сему предписание, поставив в главнейшую обязанность действовать при исполнении возлагаемого поручения со всевозможным благоразумием и кротостью, стараясь полезными внушениями отвращать заблудших от последования вредному учению, но удаляясь при том всякого принуждения, поелику правительство наказывая лжеучителей как нарушающих спокойствие с тем вместе оставляет свободу совести совершенно неприкосновенною». О необходимости назначении местных священников для содействия в этом деле Астраханским гражданским губернатором было сообщено преосвященному Мефодию, Архиепископу Астраханскому и кавказскому. На следующий день, 14 февраля, Губернским правлением были даны указы господам Бочарову и Берани о «точном и непременном исполнении» данного решения. Однако потом вместо уволенного от должности земского исправника Берани было поручено вновь допущенному к исправлению сей должности майору Ханжину содействие г. Бочарову, и наконец, вместо Бочарова, за болезнью его, было решено командировать туда надворного советника Крылютова вместе с майором Ханжиным¹⁵.

По прибытии в Енотаевский уезд чиновники Крылютов и Ханжин, исполняя постановление Губернского правления, объявили в селениях Пришибинском, Сасыкольском и Селитреном Высочайше утвержденное 11-го декабря 1823 года положение Комитета министров,^[23]15 пытаясь тем самым обратить иконоборцев в недра православной церкви. Однако подобные средства убеждения не только не произвели ожидаемого успеха, а привели к решительному отказу иконоборцев от обращения в христианство и выражению готовности следовать в Таврическую губернию. Причём сверх прежде известных ещё многие объявили себя последователями той Ереси, так что вместо 35 человек, о которых в 1823 году доложено было высшему начальству, число иконоборцев, подлежащих высылке в Таврическую губернию, увеличилось до 118 совершеннолетних людей и 137 малолетних детей, а в целом – до 255 человек. Причиной такого значительного «открытия иконоборцев», по мнению Астраханского губернского правления, стало не что иное, как «внушение лжеучителей в виде начальников секты, действующих рассуждениями при чтении книг Священного писания на умы непросвещенных поселян, готовых подражать во всем первенствующим в сборищах». Впрочем, некоторые из них колебались, а другие последовали христианской вере; но, как оказалось из их собственных показаний, «одно свидание с прежними единомышленниками приводило их в раскаяние, и не только колеблющиеся, но и обратившиеся, большею частию [вновь] приняли ересь, да и те, кои … остаются в правоверии, мало в том надежны». После этого, иконоборцы, изъявившие решительную готовность отправиться на новое поселение в Таврическую губернию, начали распродавать свои заведения, дома и скот¹⁵.

Составление списков к высылке

Из доставленных от указанных чиновников и Енотаевского уездного суда сведений и донесений открылось:

1. «преданные суду, уличенные и оговоренные в распространении ереси и во влечении в оную других Пришибинского селения однодворцы из семейства Суриковых Дементий, сыновья его Михайло и Роман, Сергей Бабанин, Денис и Егор Лепехины, крестьянин Николай Степанов взяты под стражу 11 февраля (1825 г.) и с того времени первые шесть человек содержатся в Енотаевском городничестве, а последний – Николай Степанов, как рапортом Енотаевский уездный суд от 10 апреля донес, отдан на поручительство Енотаевскому мещанину Василью Титкову по тому уважению, что он, Степанов, обратился якобы к православной церкви. Из полученного же 8 июня отношения Астраханской палаты уголовного и гражданского суда видно, что означенное дело Енотаевским уездным судом решено в противность Высочайшего о губерниях учреждения 340 статьи и Указа 1802 года мая 13 дня без дворянских заседателей и представлено на ревизию в Палату без подписок подсудимых о беспристрастных допросах, так же в противность Указа 1804 года ноября 8 дня; по чему и обращено из палаты в упомянутый уездный суд для исправления замеченных беспорядков и упущений»¹⁵;

2. «чиновники Бочаров^[24] и Ханжин в марте месяце (1825 г.) доставили в Губернское правление отобранные ими от иконоборцев показания и особые именные списки о сих людях с описанием лет как самим, так и малолетним детям. По Спискам сим показано в селении Пришибинском 24 семейства, мужеска 57, женска пола 69 душ; в селении Сасыкольском 19 семейств, мужеска 73, женска пола 70 душ; в селении Селитреном 3 семейства мужеска 15, женска пола 13 душ; по всем трем селениям 45^[25] семейств, мужеска 145, женска пола 152 души, итого 297^[26] человек, в том числе заключается большая часть малолетних. В представленных же показаниях, отобранных от старейшин семейств, жен их, совершеннолетних детей, все они единогласно и решительно отозвались, что никто не намерен оставить своей секты и готовы следовать в Таврическую губернию. Чиновники Бочаров и Ханжин между прочего донесли, что сколько не употреблено было старания при увещании со стороны духовной члена консистории священника Студницкого и иерея Ремезова^[27]3; но никакие внушения не могли поколебать показанных по спискам иконоборцев к обращению в недра православной церкви кроме нижеследующих селения Пришибинского:

   • «из семейства 10-го^[28]11 – преданного суду и содержащегося под стражей Сергея Бабанина жена Федора Антонов(н)а с малолетними детьми Лазарем, Домною, Прасковью, Евдокией остались в православной вере, а падчерица Марина 16-ти лет находится у родственников в Воронежской губернии;
   • из семейства 12-го – жена Михея (Парфенова сына) Тульского Марья Михайлов(н)а 30-ти лет обратилась в православие и живет у брата своего Матвея Сурикова не бывшего в заблуждении;
   • из семейства 14-го – жена Сергея Каширского Ксения Иванов(н)а 18-ти лет по первому опросу Бочарова и Ханжина заблуждению мужа своего не следовала; при последней же переписке совратилась к мужу;
   • из семейства 17-го – жена Якова Курьянова Марья Семенов(н)а 22-х лет при первом опросе не была в ереси, желала остаться также при отце; но при последнем описании совратилась и следует за мужем;
   • из семейства 19-го малолетняя Ивана Васильева дочь Агафья 9-ти лет отдана была в приемыши Федулу Коробову, не следующему ереси, но отец берет её с собой;
   • из семейства 20-го – жена Василия Васильева Авдотья Васильев(н)а 36-ти лет, при первом спросе объявила, что следует христианской вере, малолетних же детей 6 человек, крещенных по христиански, по бедности оставить с собой не решилась, а при последнем описании сама объявила желание с ними следовать;
   • из семейства 22-го – жена Федора Каширского Прасковья Никити(ч)на начально объявила себя христианкою, а наконец последовала ереси мужа;
   • из семейства 23-го – мать Ивана и Василия Донских Меланья Николаев(н)а 55-ти лет, сын её Алексей 21 года с женою Ксенией Семенов(н)ой 21-го же года и из семейства 24-го – Григорий Иванов (сын) Васильев 49 лет с женою Ефимьей Иванов(н)ой 45 лет обратились в христианскую веру».

3. Вновь открывшиеся и не показанные по регистрам из семейств 27 и 28 однодворцы Влас Ларионов (сын Каширской) и Яков (Иудов сын) Лепехин с семействами – при объявлении о своей ереси не допрошены ни о летах, ни о числе семейства, о коих получено донесение Енотаевского земского суда после проведенного исследования чиновниками Бочаровым и Ханжиным^[29]15.

Между тем по резолюции от 19 мая 1825 г. Астраханского губернского правления был передан 20 мая в Канцелярию Гражданского губернатора «именной список всех следующих по собранным тогда сведениям к высылке в Таврическую губернию иконоборцев для предварительного уведомления тамошнего Гражданского губернатора о Высочайшей воле и для назначения отвода там земли к поселению иконоборцев с тем, что они непременно высланы туда будут нынешним летом (1825 г.) немедленно по получении от чиновников Крылютова и Ханжина необходимых сведений». По переданному тогда списку показано было 239 человек, следующих в высылку¹⁵.

18 июня 1825 года на основе уточнённых сведений Астраханским губернским правлением был составлен новый Именной список иконоборцев, открывшихся в селениях Пришибинском, Сасыкольском и Селитреном Енотаевского уезда, в котором было указано, кто из них назначается к высылке в Таврическую губернию и кто по каким причинам должен быть оставлен в селении или предан суду и за что (Приложение 1)¹¹. В том списке следующих в высылку было указано уже 255 человек¹⁵. По селению Пришибинскому в том списке с открывшимися вновь и не показанными в регистрах чиновников значилось:

1. следовавших в высылку:

   • совершеннолетних от 15 лет: мужеска – 26 душ, женска пола – 27 душ;
   • малолетних – от младенчества до 15-летнего возраста: мужеска – 31 душа, женска (пола) – 33 души;
   • итого: 57 мужеска и 60 женска пола, (а всего 117 душ обоего пола);

2. обратившихся в православную веру:

   • (совершеннолетних от 15 лет): мужеска (пола) – 2 (души), женска (пола) – 4 (души);
   • малолетних (от младенчества до 15 лет): мужеск (пола) – 1 (душа), женска (пола) – 6 (душ);
   • итого: мужеска (пола) – 3 (души), женска (пола) – 10 (душ); (а всего 13 душ обоего пола)^[30]15.

А всего в том списке по трём селениям было показано:

1. следовавших в высылку:

   • совершеннолетних: мужского пола – 53 души, женского пола – 65 душ;
   • малолетних: мужского пола – 71 душа и женского пола – 66 душ;
   • итого двести пятьдесят пять человек;

2. подлежащих суду: мужского пола – 13 душ, женского пола – 2 души с двумя малолетними дочерьми, итого – семнадцать 17 человек;

3. остававшихся в селении по случаю обращения в христианскую веру:

   • совершеннолетних: мужского пола – 6 душ, женского пола – 8 душ,
   • малолетних: мужского пола – 8 душ, женского пола – 9 душ,
   • итого 31 человек;

а всего в том списке значилось триста три человека ¹⁵.

На основе указанных данных автором была составлена таблица № 3.

Таблица № 3. Число иконоборцев по селениям и по категориям.

Во исполнение ранее данного поручения Бочарову и Ханжину о «подробном описании, кто из иконоборцев имеет в селениях и дачах заведение (т.е. имущество) в домах, хуторах и скотоводстве и каким средством могут они перевезти сие заведение в деньги для взятия с собою в Таврическую губернию», чиновники Крылютов и Ханжин в ранее упомянутом списке (Приложение 1) представили сведения, из которых «видно, что большая часть из иконоборцев недвижимое имение и скот распродали на наличные деньги, а некоторые надеются вскоре также распродать; а также видно, кто же именно и насколько продал и кто что продать намерен»¹⁵. Как видно из обобщённой таблицы № 4, состояния семейств иконоборцев значительно различались между собой.

Таблица № 4. Указанное состояние иконоборцев (насколько у кого продано недвижимого имения и скота).

Отправление иконоборцев в Таврическую губернию

8 июля 1825 г. исправляющий должность Астраханского гражданского губернатора вице-губернатор В. В. Смирнов объявил присутствию Губернского правления о получении предписания от Главноуправляющего в Грузии, Астраханской губернии и Кавказской области, генерала от инфантерии Ермолова А. П. к исполнению рассмотренных Комитетом министров и Высочайше утверждённых правил к пресечению секты Иудействующих известной под названием Суботников, направленных ему Управляющим МВД Ланским В.С. При этом А.П. Ермолов полагал, что обнаруженный в селении Пришибинском раскол составляет ту же самую секту, на счёт которой постановлены правила о субботниках, поэтому и предписал Астраханскому гражданскому губернатору применить эти правила «как насчет учителей, так и относительно прочих раскольников, к секте Субботников принадлежащих в Астраханской губернии живущих, с тем однако же, что [если] в исполнении сих правил по местным обстоятельствам встретится какое-либо затруднение, не приступая ни к каким действиям по оным, немедленно доставить мнение к нему, Главноуправляющему, для представления высшему начальству». Поэтому вице-губернатор В. В. Смирнов передал Губернскому правлению данное предписание для «надлежащего исполнения и руководства в упомянутых случаях»¹⁵.

Однако Губернское правление, соображая обстоятельства дела о иконоборцах Енотаевского уезда с правилами о субботниках и исходя из оснований той секты, признало секту иконоборцев Енотаевского уезда различною от секты субботников или иудействующих. Вместе с тем по причине того, что меры правительства остались тщетными, и что иконоборцы, «следуя с твердостью своему заблуждению, решительно изъявили готовность отправиться на новопоселение в Таврическую губернию, и многие из них уже распродали свои заведения», а также «дабы изменением главного предположения высылки не поощрить сих суеверов к вящему заблуждению и не подать примера прочим», Губернское правление не могло само собою применить правила о субботниках к иконоборцам, но обязано было привести в точное исполнение последовавшее о них Высочайше утверждённое положение Комитета министров²²¹⁵. Поэтому Губернское правление приняло следующее решение:

1. Енотаевскому уездному суду строжайше подтвердить о непременном и немедленном исполнении предписания Палаты уголовного и гражданского суда по делу о преданных суду иконоборцах и о взятии под стражу освобожденного на поручительство крестьянина Николая Степанова под опасением за медленность и неточное исполнение сего предписания строгого взыскания¹⁵;

2. обратившихся в христианскую веру селения Пришибинского жену однодворца Бабанина Федору Антонов(н)у с детьми и жену Михея Тульского Марью Михайлов(н)у, жену Якова Курьянова Марью Семенов(н)у, мать Донских Меланью Николаев(н)у, сына ея Алексея с женою Ксенией Семенов(н)ой, Григория Иванова (сына) Васильева с женою Ефимьей Ивановною^[31] оставить в селении и поручить сельскому начальству за поведением их иметь тщательнейший надзор, и есть ли окажется в исповедании православной веры притворство или явное оказательство прежней ереси, то доносить по секрету Земскому суду, который также под рукою удостоверяясь в справедливости подозрений, доносить будет Губернскому правлению и ожидать от оного дальнейшего распоряжения, не допуская впрочем нигде сборищ для толков священного писания¹⁵;

3. прочих, не причастных ни к какому преступлению, но оставшихся в заблуждении иконоборческом, значущихся по именному списку 255 человек отправить немедленно в Таврическую губернию следующим порядком:

   • посылаемый в Енотаевский земский суд указ препроводить именным списком назначенных в высылку и поручить проверить их наличность по данному списку, отметить умерших и дополнить вновь родившихся; проверить также по селению Пришибинскому из семейств № 27 и № 28 однодворцев Власа Ларионова (сына Каширского) и Якова (Иудова сына) Лепехина, о коих поступило донесение после произведения на месте исследования; по отобрании от них показаний включить с семействами в список по примеру прочих, если они и семейства точно иконоборческой секты; и таковой список, оставив при делах земского суда одну точную копию с оного, за подписью приложить к открытому листу /который предварительно изготовить в Губернском правлении и отослать при Указе/, а другую копию представить в Губернское правление при рапорте; третью же копию – в Астраханскую казенную палату для учинения со её стороны распоряжения о перечислении высылаемых крестьян в Таврическую губернию в палату податей и повинностей со второй половины нынешнего (1825) года по взаимному их сношению Таврического губернского правления с казенною экспедицию, в которую равно и в исполнительную имеет Земский суд предварительно отправить копию с именного списка переселяющихся;
   • по приведении таким образом в точную известность всех иконоборцев, справиться, не состоит ли за кем-то из них казенной недоимки и недобора хлеба по 2-ю половину сего года и таковую недоимку взыскав непременно в продолжении одной недели, заставить между тем иконоборцев приготовиться в сей же срок к следованию в назначенный путь;
   • поэтому люди сии должны следовать не в виде арестантов; но для отвращения между ними побегов необходимо иметь приличный конвой, для чего истребовать у Астраханского коменданта 25 конных казаков здешнего Казачьего войска, а для надзора за иконоборцами в пути до времени привода их к месту назначения, командировать со стороны гражданской особого чиновника, каковым назначается Енотаевского земского суда дворянский заседатель Эмец;
   • обязанностью сего чиновника будет немедленно отправиться в Енотаевский уезд и содействовать там земскому суду в исполнении надлежащего распоряжения; по изготовлению же иконоборцев к следованию и по прибытии конвоя, собрав первых в одно удобное место и поверив приложенного при открытом листе именного списка наличность людей, расписаться в принятии их на другом одинаковом списке, какой оставлен будет в Земском суде и отправиться до Царицына и далее чрез Оксайскую станицу,^[32] Таганрог и Мариуполь до первой деревни на границе Таврической губернии; здесь остановиться и ожидать распоряжения тамошнего начальства о приеме иконоборцев для поселения в назначенном им предварительно месте; а по явке чиновника сдать ему по списку всех наличных людей с распискою на своем регистре, который при рапорте представить в здешнее губернское правление, а самому отправиться обратно к своей должности; во время же препровождения иконоборцев чиновник сей должен иметь бдительный надзор за ними, не допуская ропота и беспорядков, ссор и всякого побега; а в случае неповиновения или уголовного преступления предавать виновных ближайшему местному начальству к поступлению по всей строгости законов; сбежавших же тайно и умерших отмечать в списке, а новорожденных записывать; между тем по пути раздыхи иметь не в самих городах, деревнях и станицах, но около их на полях, дозволяя только закупку жизненных потребностей дабы не дать случая сим суеверам посеять где-либо семена своей ереси. Сверх того о всяком происшествии в пути и умерших иконоборцах доводить до сведения местного начальства и в то же время доносить здешнему Губернскому правлению; независимо от этого рапортовать оному и каждого города о благополучном следовании. Каковое наставление и взнесть в открытый лист по исполнению всего заседателю Эмецу дать указ;
   • распоряжение о снабжении означенного чиновника подорожною и прогонными на 1186 верст от Енотаевска и до границы Таврической губернии и обратно предоставить Гражданскому губернатору и кавалеру;

4. о настоящем распоряжении предварить Таврического губернского правительства Исполнительную и Казенную экспедиции с тем, дабы благоволили по получении из Енотаевского земского суда списка отправляемых отсель иконоборцев распорядиться по взаимном между собой сношении как о встрече на границе и о приеме их от чиновника, так и о дальнейшем препровождении на место поселения; о последующем же здешнее Губернское правление уведомить;

5. по первому пункту учинить немедленно исполнение, а по прочим^[33], относящимся до предания суду и высылке иконоборцев по важности такового случая не приводить ничего в действие, представить Главноуправляющему здешним краем, господину генералу от инфантерии и кавалеру А.П. Ермолову с приложением именного списка иконоборцев и покорнейше просить на это распоряжение, дабы иконоборцы могли быть доставлены к месту назначения в продолжение нынешнего лета. Между тем Енотаевскому земскому суду указом поставить в строгую обязанность употребление строгого надзора за поведением назначенных к высылке иконоборцев, дабы они не могли ни под каким предлогом развращать не причастных к ереси христиан или учинить побега; причем особенно озаботиться взысканием с иконоборцев казенной недоимки и пополнением следующего с них хлеба¹⁵.

С данной резолюцией было отправлено представление Главноуправляющему в Грузии, Астраханской губернии и Кавказской области, генералу от инфантерии Ермолову А. П. 20 июня 1825г. за № 10024-м¹⁵.

23 июня за № 118 поступил в Астраханское губернское правление от исправляющего должность Енотаевского земского исправника майора Ханжина рапорт следующего содержания: Енотаевского уезда Пришибинского селения выборный Васильев донес ему двумя рапортами, что того селения однодворческая дочь девица Софья Митрофанов(н)а Булычевская из иконоборческой ереси обратилась к исповеданию православной Грекороссийской веры и в заблуждении ея местному священнику Антонию принесли раскаяние, а однодворцы: 1-й – Влас Ларионов (сын) Каширской с женою Матреною Никити(ч)ною и детьми дочерьми Ориной, Прасковьей и сыном Львом; 2-й – Яков Иудов (сын) Лепехин совратились вновь в иконоборческую ересь, причем объявив, что они в сей последней ереси с давнего времени находились потаенно, в чем и просят его к начальству представления, но поскольку ведомость иконоборцев, долженствующих поступить высылкою в Таврическую губернию, и тех, кто объявил желание остаться на прежнем жительстве и быть в исповедании православной веры, надворным советником Крылютовым сделана и представлена при рапорте в губернское правление от 30 числа мая за № 95, постольку сие обстоятельство представляется на благорассмотрение губернскому правлению¹⁵.

Видимо, в начале июля управляющий Астраханской губернией вице-губернатор Смирнов В. С. присутствию Губернского правления объявил, что вследствие постановления сего правления, состоявшегося 19 мая, покойный Гражданский губернатор^[34] относился 21 мая к Таврическому гражданскому губернатору о назначении в тамошней губернии земли для поселения открывшихся в Енотаевском уезде иконоборцев. Ныне Таврический гражданский губернатор отношением от 29 июня уведомлял о сделанном с его стороны по сему предмету распоряжении и просил приказать отправить всех иконоборцев в Мелитопольский нижний земский суд, находящийся в городе Орехове^[35]15.

28 июля 1825 года в Губернское правление поступило отношение Главноуправляющего в Грузии, Астраханской губернии и Кавказской области, генерала от инфантерии Ермолова А. П. от 14-го июля 1825 г. за № 2314-м следующего содержания: «Рассмотрев представление сего правления от 20 июня за № 10024 по делу о возникшей иконоборческой ереси, он Главноуправляющий разрешает сему правлению исполнить свое заключение об отправлении иконоборцев означенных в представленном к нему списке в Таврическую губернию, а оказавшихся учителями и начальниками сект по заключению правления предать уголовному суду. Вместе с тем им предписано Астраханскому коменданту командировать к Астраханскому гражданскому губернатору 25 человек казаков для конвоирования означенных иконоборцев в Таврическую губернию с тем, чтобы казаки состояли в непосредственном распоряжении чиновника, назначенного Губернским правлением для препровождения иконоборцев»¹⁵.
На основе полученных документов Астраханским губернским правлением было приказано:

1. вышепрописанное предположение Губернского правления о иконоборцах учиненное 18 июня и утвержденное Главноуправляющим здешним краем господином генералом от инфантерии и кавалером Алексеем Петровичем Ермоловым привести немедленно в исполнение по всем предметам;

2. присовокупить предписание Енотаевскому земскому суду: обратившуюся в христианство однодворческую дочь Софью Митрофанов(н)у Булычевскую, значащуюся по именному списку под № 94, если она точно возчувствовала раскаяние в заблуждении своем, оставить в селении при отце её, поручив ему как христианину, тщательнейший надзор за поведением её;

3. вновь же открывшиеся в ереси два семейства^[36] включить в список и выслать вообще с их единомышленниками в Таврическую губернию;

4. отнестись к Астраханскому коменданту генерал-майору Зварыкину с требованием об отряжении в Енотаевский земский суд 25 казаков для конвоирования иконоборцев на основании предписания Главноуправляющего, причем предоставить Его превосходительству по известным ему правилам снабдить казаков или наличными деньгами вместо провианта и фуража или другими какими средствами обеспечения их продовольствием; оба пути равным образом предварить отношением о настоящем распоряжении Таврического губернского правительства исполнительную экспедицию, дабы иконоборцы приняты были на границе Таврической губернии в деревне Язиг-Утлюк и препровождены в назначенное Таврическим гражданским губернатором место в Мелитопольский земской суд по собственному уже распоряжению той экспедиции и … дозволено б было уведомить о сем здешнее правление;

5. а чтобы по пути следования иконоборцев оказываемо было по требованию командируемого чиновника всякое нужное пособие со стороны местных правительств отнестись в Саратовское губернское правление и Войска Донского войсковую канцелярию, к Таганрогскому градоначальнику и в Екатеринославское губернское правление; по местным делам господина Управляющего губернию передать с сей статьи журнала копию для донесения господину Управляющему МВД, о чем и Главноуправляющему здешним краем донести¹⁵.

Таким образом, в сентябре 1825 года на основании решения Астраханского губернского правления, одобренного Главноуправляющим в Грузии, Астраханской губернии и Кавказской области, генералом от инфантерии Ермоловым А. П. в своём предписании от 14 июля 1825 г. № 2314, были «отправлены в Таврическую губернию 239 человек иконоборцев мужского и женского пола под надзором дворянского заседателя Енотаевского земского суда и казачьей командой, командированной из Астраханского казачьего войска в числе двадцати пяти человек». Об этом Управляющий Астраханской губернией вице-губернатор Смирнов В. С. сообщил в своём донесении от 28 октября 1825 г. № 5120 Управляющему МВД Ланскому В. С. «для лучшего усмотрения всех распоряжений Губернского правления», приложив при этом копию постановления Губернского правления от 3 августа 1825 года¹⁵ и именной список иконоборцев, отправленных на поселение в Таврическую губернию¹²²³.

Предание суду учителей иконоборцев

Что касается иконоборцев, преданных суду, то, вероятно, в сентябре месяце того же 1825 года, при первоначальном рассмотрении дела об иконоборцах в Енотаевском уездном суде, было принято следующее решение: «однодворцев Дементия Сурикова, Сергея Бабанина, Михайлу и Романа Суриковых, как поругателей святых икон и презрителей религии греко-российской церкви, за распространение ереси наказать публично кнутом и сослать в Сибирь: первого – на поселение, а последних – в работу, однодворца Дениса Лепехина и брата его Егора за подобную же ересь наказать публично плетьми и сослать на поселение; крестьянину же Николаю Степанову, как обратившемуся в недра православной церкви, строго подтвердить, дабы впредь не подвергался подобному заблуждению, а других всех упомянутых однодворцев наказать только плетьми и выслать на поселение к единомышленникам их»²⁴.

При последующем рассмотрении этого дела в Астраханской палате уголовного и гражданского суда было принято следующее заключение: однодворцев Михаила Сурикова и Егора Лепёхина, как обличённых в поругании святыми иконами, а Дементия Фёдоров(ич)а с сыном его Романом Суриковых, Сергея Бабанина, Дениса Лепехина и крестьянина Николая Степанова, оказавшихся виновными в соблазнах и распространении вместе с прочими двумя иконоборческой ереси и тем нарушивших общее и частное спокойствие на основании воинского устава 35 артикула и указа 1720 года февраля 9 дня в страх другим наказав через десятских земского суда в Пришибинском селении Михаила Сурикова и Егора Лепёхина 45 ударами, а Дементия и Романа Суриковых, Сергея Бабанина, Дениса Лепёхина и крестьянина Николая Степанова 35 ударами плетьми, сослать в Сибирь на поселение, о размещении коих по разным местам предоставить тамошнему начальству учинить распоряжение о том, чтобы за поведением сих ссыльных полиция имела строгое наблюдение.^[37] Столь решительный приговор был направлен на утверждение Управляющему Астраханской губернией вице-губернатору Смирнову В. С., который в свою очередь «рассмотрев обстоятельства дела сего и приняв в основание Высочайший Указ, данный Херсонскому военному губернатору в 9 день декабря 1816 года», счёл меру наказания, положенную Палатой уголовного и гражданского суда, достаточной, а всё заключение – правильным. Поэтому он и утвердил данное заключение, но не приводя его в исполнение, на основании Высочайше утвержденного положения Комитета министров, изъясненного в предписании Управляющего МВД от 26 июля 1823 года № 415, 15 октября 1825 года направил данный приговор вместе с мнением Енотаевского уездного суда «на благоразсмотрение» Управляющему министерством внутренних дел Ланскому В. С., при этом «почтеннейшее донося, что подсудимые Дементий Федоров(ич) с детьми его Михаилом и Романом Суриковыми, Сергей Бабанин, Денис и Егор Лепехины, крестьянин Николай Степанов содержатся под стражей»²⁴.

По данному предмету Управляющий МВД Ланской В. С. направил записку Комитету министров 14 января 1826 года за № 23, в которой кратко изложив хронологию событий и сославшись на Высочайше утверждённое 15 ноября 1824 года положение Комитета министров,^[38]25 предложил поступить подобным образом (т.е. выслать в Сибирь) «только с теми, кои приговорены уголовною палатою к телесному наказанию, избавя их впрочем от оного, всех же тех иконоборцев, коих Палата назначила к переселению, удалить по (её) предположению в Таврическую губернию для водворения с их единомышленниками». Данное предложение было представлено «на благоволение Комитета министров»²⁵.

Комитет министров в свою очередь уже 19 января того же года рассмотрел записку Управляющего МВД Ланского В. С. и принял следующее решение: «поступить на основании сего закона^[39] только с теми иконоборцами, кои приговорены уголовною палатою к телесному наказанию, избавя же впрочем от оного; всех же тех иконоборцев, коих Палата назначила к переселению, удалить по предположению в Таврическую губернию для водворения с их единомышленниками, на что и испросить высочайшее соизволение»²⁶. Таким образом, Комитет министров поддержал мнение Управляющего МВД Ланского В. С. А 13 февраля Комитету министров было объявлено, что «Государь Император^[40] на положение Комитета соизволяет»²⁶, что и было сообщено Управляющему МВД Ланскому В. С. к исполнению выпискою из журнала Комитета министров от 23 февраля 1826 года № 208 ²⁷. В свою очередь Управляющий МВД Ланской В. С. в своем письме от 4 марта 1826 г. № 421 довёл «Высочайшую волю» для исполнения до исправляющего должность Астраханского гражданского губернатора А. С. Осипова,^[41] наказав ему при этом «предварительно уведомить Таврического гражданского губернатора о тех иконоборцах, которые должны будут отправиться на молочные воды для водворения с их единомышленниками»²⁶. Как же должна была быть исполнена эта «Высочайшая воля»? Что касается высылки иконоборцев в Таврическую губернию, то она уже состоялась в сентябре 1825 года, и поэтому данная часть Высочайше одобренного решения Главноуправляющего в Грузии, Астраханской губернии и Кавказской области, генерала от инфантерии А. П. Ермолова не требовала какого-либо дополнительного исполнения. Что касается семерых иконоборцев,^[42] преданных уголовному суду и находившихся под стражей с февраля 1825 года, то они должны были быть отправлены в Сибирь после получения вышеуказанного письма Управляющего МВД В. С. Ланского.

Кого и куда выслали?

Однако изучение документов последующего времени^[43]1728 навело на мысль о том, что в реальной жизни что-то пошло не так. Так кого и куда выслали? Прежде всего, необходимо отметить, что именной список иконоборцев, высылаемых в Таврическую губернию, подвергался неоднократным изменениям, о которых речь шла выше. Что касается списка, высланных в Сибирь, то, несмотря на его малочисленность, с ним тоже не всё так однозначно. Итак, попытаемся подытожить, какие же списки получились, в конце концов, и насколько они соответствует документам последующего периода.

Как было сказано выше, в июне 1825 г. Астраханским губернским правлением был составлен именной список иконоборцев в своей первой редакции (Приложение 1), в которой по трём селениям следовавших в высылку в Таврическую губернию было показано 255 человек, в т.ч. 117 человек^[44] из Пришибинского селения ¹¹. Затем, очевидно, в июле 1825 г. была составлена вторая редакция именного списка, в которой по трём селениям было указано 239 человек, в т.ч. по селению Пришибинскому 100 ¹². Затем во вторую редакцию был внесён ряд изменений, обусловленных постановлением Астраханского губернского правления от 3 августа 1825 г. Во-первых, в число подлежащих высылке в Таврическую губернию были включены следующие лица:

• из семейства 14-го^[45] – жена Сергея Каширского Ксения Иванов(н)а 18-ти лет, т.к. при последней переписке совратилась к мужу;
• из семейства 17-го – жена Якова Курьянова Марья Семенов(н)а 22-х лет, т.к. при последней переписке совратилась к мужу;
• из семейства 19-го – отец Иван Васильев берет с собой дочь Агафью 9-ти лет;
• из семейства 20-го – жена Василия Васильева Авдотья Васильев(н)а 36-ти лет, при последнем описании сама объявила желание следовать с мужем;
• из семейства 22-го – жена Федора Каширского Прасковья Никити(ч)на начально объявила себя христианкою, а наконец последовала ереси мужа;
• семейство 27-е – Влас Ларионов сын Каширской с женою Матреною Никити(ч)ною и детьми: дочерьми Ориной, Прасковьей и сыном Львом;
• семейство 28-е – Яков Иудов сын Лепёхин с семейством¹⁵.

Во-вторых, в связи с окончательным обращением в христианскую веру были исключены из числа подлежащих высылке из селения Пришибинского следующие лица:

• жена однодворца Бабанина Федора Антонов(н)а с детьми;
• жена Михея Тульского Марья Михайлов(н)а;
• жена Якова Курьянова Марья Семенов(н)а,
• мать Донских Меланья Николаев(н)а, сын её Алексей с женою Ксенией Семенов(н)ой;
• Григорий Иванов сын Васильев с женою Ефимьей Ивановною;
• однодворческая дочь девица Софья Митрофанов(н)а Булычевская из иконоборческой ереси обратилась к исповеданию православной Грекороссийской веры и в заблуждении ея местному священнику Антонию принесли раскаяние¹⁵.

Таким образом, получилась третья редакция именного списка, которая насчитывала 109 душ, назначенных к высылке из селения Пришибинского (Приложение 2). После этого автором была предпринята попытка сравнить данную редакцию именного списка со сведениями ревизской сказки селения Пришибинского за 1835 год¹⁷, в которой должны были быть указаны иконоборцы, высланные как в Таврическую губернию, так и в Сибирь. Однако в данной ревизской сказке в качестве высланных были отмечены только мужчины – отцы (как главы семейств) и, как правило, их старшие сыновья – всего 42 души: из них 37 были отмечены как высланные в Таврическую губернию, а 5 душ – в Сибирь. Причём имена последних явно не совпадали с теми, которые были указаны в вышеупомянутых документах. Поэтому был проведён сравнительный анализ сведений об иконоборцах, которые изначально были приговорены к ссылке в Сибирь. В результате оказалось^[46], что на поселение в Сибирь были сосланы: 1) Сергей Максимов сын Бабанин; 2) Денис Иванов сын Лепёхин; его сыновья 3) Егор Денисов сын Лепёхин и 4) Матвей Денисов сын Лепехин и внук – 5) Константин Егоров сын Лепёхин (Приложение 3). Причём двое последних – Матвей Денисов сын Лепехин и его племянник Константин Егоров сын Лепёхин – всеми инстанциями ранее приговаривались к высылке в Таврическую губернию. Почему больше Лепёхиных было отправлено в Сибирь – остаётся загадкой… Обратная метаморфоза произошла с семейством Суриковых. Ранее приговорённые на поселение в Сибирь – Дементий Федоров сын Суриков и его сыновья Михаил и Роман – были высланы в Таврическую губернию. Что стало с крестьянином Николаем Степановым, то на этот счёт в ревизской сказке сведения отсутствуют. Тогда можно предположить «от обратного»: если Николая Степанова не сослали в Сибирь, то, вероятнее всего, его выслали вместе со своим семейством в Таврическую губернию.

С учётом вышеизложенных обстоятельств был составлен аналитический список иконоборцев Пришибинского селения, высланных в Таврическую губернию в 1825 году в количестве 122 человек (таблица № 5).

Таблица № 5. Аналитический список иконоборцев селения Пришибинского, высланных в Таврическую губернию в 1825 году.

Послесловие

В каком месте или местах осели высланные из Пришибинского селения молокане нам доподлинно неизвестно. С определённой долей уверенности сегодня можно утверждать, что они имели отношение к основанию, как минимум, двух сёл – села Астраханки^[52]28 Бердянского уезда Таврической губернии и Ново-Астрахановки^[53]29 Амурской области.

Несомненно одно: для молокан – переселенцев это был тяжёлый судьбоносный выбор, связанный с разрывом семейных уз и оставлением налаженного хозяйства и быта в обмен на тысячекилометровый пеший переход и заведение нового хозяйства в чистом поле. Но выбор этот был сделан в единодушном, массовом порыве: вместо ранее открытых нескольких иконоборцев только в Пришибинском готовность следовать в Таврическую губернию выразили 53 души совершеннолетних, составившими с малолетними детьми 117 человек! Что двигало этими людьми? По мнению тогдашних чиновников, «внушение лжеучителей, действующих рассуждениями …на умы непросвещенных поселян, готовых подражать во всем первенствующим в сборищах»! Причина, пожалуй, верная, но ей придана негативная эмоциональная окраска. При позитивном восприятии её можно было бы сформулировать следующим образом: «внушения учителей, действующих рассуждениями на умы неграмотных поселян, готовых во всем с них брать пример». Но какой же пример? Об этом могут свидетельствовать отзывы о молоканах того и более позднего времени. Вспомним, что в 1823 году «в повальном обыске крестьян иконоборцы были одобрены в том, что они хозяйствуют хорошо, от исправления встречающихся повинностей не уклоняются, праздными не бывают и начальству повинуются». Свидетельство 1878-го года: «Слово «молоканин» указывает на строго воздержанную жизнь первоначального молоканства … в здешнем (Астраханском) крае, быть может эта строго воздержанная жизнь, увеличивавшая материальное благосостояние молокан была причиною того, что молоканство нашло себе последователей в среде здешних православных»³. Свидетельство 1889-го года: «К чести молокан нужно сказать то, что они большею частью грамотны, как мужчины, так и женщины, даже и детей своих не стесняются отдавать учиться грамоте …, из них хотя и есть бедняки, но нищих – побирушек нет, пьяницы редки»³⁰. Разве это плохой пример для подражания? От себя добавим: чтобы следовать такому примеру, нужно иметь беззаветную преданность своей вере, помноженную на беспримерное мужество и трудолюбие. На наш современный взгляд, такая жизненная позиция достойна глубокого уважения и восхищения.

В данном исследовании была предпринята попытка восстановить в памяти современников забытую историю молокан Пришибинского селения, главным образом, для того, чтобы ныне живущие их потомки смогли лучше узнать историю своих предков!
Александр Васильевич Миретин,
7 декабря 2018 г., гор. округ Бор Нижегородской области

Приложение 1

Именной список, учиненный в Астраханском губернском правлении о иконоборцах, открывшихся здешней губернии Енотаевского уезда в селении Пришибинском , кто из них назначается к высылке в Таврическую губернию и кто по каким причинам должен быть оставлен в селении или предан суду и за что, июня 18 дня 1825 года.¹¹

Приложение 2

Именной список иконоборцев Пришибинского селения Енотаевского уезда, назначенных к высылке в Таврическую губернию в 1825 году

Приложение 3

Список иконоборцев, изначально приговорённых к ссылке в Сибирь

Библиографический список и сноски

• Миретин А. В. Забытая история молокан Пришибинского селения Енотаевского уезда // Молокане: материалы к истории. http://molokans.ru - 06.01.2019
• Миретин А. В. Расшифровка подворовой росписи семейств Пришибинского селения Енотаевского уезда за 1810 год // Молокане: материалы к истории. http://molokans.ru - 25.01.2018
• Миретин А. В. Анализ источников об истории молокан двух Пришибов в XIX столетии // Молокане: материалы к истории. http://molokans.ru - 23.11.2017
• Миретин А. В. О происхождении фамилии и Рода Каширских: результаты генеалогических изысканий на 2017 г. // Молокане: материалы к истории. http://molokans.ru - 22.07.2017
• Миретин А. В. О происхождении фамилии и Рода Каширских // Молокане: материалы к истории. http://molokans.ru - 20.02.2016