Трагедия в Абастумани

3 июля 1899 года на первой полосе «Правительственного вестника» № 142 была опубликована весть о трагической гибели на дороге от Зекарского перевала к Абастумани^[1] в возрасте 28 лет Его Императорского Высочества Великого князя Георгия Александровича (сына Императора Александра III и родного брата Императора Николая II), скончавшегося на руках молоканки Анны Филипповны Досаевой.

«28-го июня, в 9 час. утра, Его Императорское Высочество Наследник Цесаревич и Великий Князь Георгий Александрович выехал на прогулку на велосипеде с бензинным двигателем из Абас-Тумана по направлению к Зегарскому перевалу. Следуя очень быстро, Его Императорское Высочество проехал около двух вёрст и потом повернул назад. Шедшая по пути следования Цесаревича молоканка, Анна Дасаева, увидела, как Наследник, возвращаясь, замедлил движение велосипеда, отплёвывая густую кровь; затем Его Высочество остановил ход и, сойдя с велосипеда, пошатнулся. Подбежав, Дасаева поддержала Его Высочество, со словами: «Что с Вами?» – Наследник Цесаревич ответил – «Ничего», а на предложение воды, знаком руки изъявил согласие. Тогда Дасаева, опустив поддерживаемого ею Великого Князя на землю, стала освежать Великому Князю водою голову и рот; тут же последовала кончина Наследника Цесаревича тихо и без страданий. Тело в Бозе почившего Наследника Цесаревича было доставлено во Дворец, а место кончины обнесено решёткою.¹
Подписал Министр Императорского Двора,
генерал-адьютант барон Фредерикс, 2-го июля 1899 г.»

Недомогания Георгия Александровича, некогда здорового юноши которому прочили карьеру на флоте, начались в 1889 году. Периодически его стала охватыватывать лихорадка, а во время кругосветного путешествия Великих князей в конце 1890 года приступы лихорадки усилились и Георгий Александрович вынужден был прервать поездку. Цесаревичу было предписано климатическое лечение и в результате выбор остановили на Абастумани (Абас-Туман).

Из публикации Мари Тегюль «Абастумани и Российская Императорская семья»:

«Весь Абастумани зажат в тесном ущелье речки Оцхе или Абастуманки. Когда-то, в средние века, тут царили оживление, проходила караванная дорога через Зекарский перевал на Кутаиси. После захвата этого края турками и повального бегства жителей, жизнь здесь едва теплилась. Но среди местных жителей исстари было известно, об этом писал ещё и историограф царевич Вахушти^[2], что в Абастумани имеются целебные горячие источники. После русско-турецких кампаний и взятия Ахалцихе генералом Иваном Фёдоровичем Паскевичем в 1829 году, об абастуманских водах и его уникальных климатических условиях стало известно и военным врачам, состоявшим при русской армии. Они с удивлением отмечали, что лечение раненых в Абастумани происходит гораздо успешнее, чем в других местах»².

В августе 1891 года Императрица Мария Фёдоровна вместе с Великим князем Георгием Александровичем прибыли в Абастумани, где был выкуплен участок земли в верхней части Абастумани. Началось строительство сначала временных жилых построек, а затем каменного (зимнего) и двух деревянных дворцов, сложенных из толстых брёвен обшитых щитами. Здесь Великий князь проходил лечебные процедуры, продолжал обучение и совершал поездки по окрестностям. Георгия Александровича часто навешала мать, братья и сёстры, а также проживавшие на Кавказе дети Великого князя Михаила Николаевича (последнего Наместника Кавказа в период 1862 − 1881 гг.).

На средства Великого князя Георгия Александровича, почётного члена-учредителя русского астрономического общества, к западу от дворца в Абастумани была выстроена первая в России горная астрономическая обсерватория, которая была освещена 11 августа 1892 года и названа в честь учредителя «Георгиевской».

«Среди дышащих покоем Кавказских гор Царская семья освобождалась от тревог, ведя беззаботную деревенскую жизнь. Насколько провинциальной и поистине простой была эта жизнь, свидетельствует удивительная история... пища, которую готовила и подавала на стол местная кавказская прислуга, была местного происхождения, за исключением сыра, который привозили из Дании. Всякий раз, как нам доставляли большие головы сыра, мы обнаруживали в больших отверстиях крохотных мышат, которые играли там в прятки. Для невозмутимых кавказцев зрелище это было вполне привычным и нисколько их не волновало. Мы же настолько привыкли к крохотным проказникам, что, не обнаружив их несколько раз в сыре, по-настоящему расстроились!»³ – вспоминала Великая княгиня Ольга Александровна.

«Как должно быть Георгию скучно здесь осенью и зимой, когда он остается один, страшно подумать! Мне кажется, я бы через некоторое время сошла с ума, а он никогда не жалуется. На него иногда страшно смотреть. […] Мысль о том, что придется снова оставить его одного в этой обстановке, надрывает мне душу, особенно после той, пусть маленькой, надежды, что его можно будет увезти отсюда!» – писала Императрица Александру III в 1892 году.

Из письма Императора жене: «Бедный Жоржи, много думал о нем сегодня, какой грустный для него день разлуки с тобой и Ксенией, а завтра возвращение в пустой Абас-Туман после столь весело и счастливо проведенных дней с вами! Что за горе и испытание послал нам Господь, быть столько времени в разлуке с дорогим сыном и именно теперь, в его лучшие годы жизни, молодости, веселости, свободы! Как мне его недостает, выразить не могу, да и говорить об этом слишком тяжело, поэтому я и молчу, а в душе ноет, слишком тяжело!»

Осенью 1894 года здоровье Императора Александра III стало резко ухудшаться. В сентябре Императорская семья переехала в Ливадийский дворец, где здоровье Александра III стремительно угасало и через месяц, 20 октября (1 ноября), он скончался в возрасте 49 лет. Императором становится Николай II, а Наследником Цесаревичем объявляется Георгий Александрович. Однако здоровье Великого князя было настолько подорвано, что врачи не отпустили его на похороны Императора в Санкт-Петербург. У вернувшегося в Абастумани Великого князя констатировали увеличение поражения правого лёгкого.

Из воспоминаний Великой княгини Ольги Александровны:

«Не прошло и двух недель, как Императорская семья покинула Беловеж и отправилась в Спалу, охотничье угодье недалеко от Варшавы. Состояние Государя ухудшалось. [..] Профессор Лейден, хотя и неохотно, признал, что надежды на выздоровление нет никакой. Император тотчас вызвал телеграфом в Спалу своего второго сына [Великого князя Георгия Александровича из Аббас-Туман]. Никто не мог понять, зачем Государю понадобилось заставить [болеющего] сына совершить столь длительное путешествие в Польшу.
– Думаю, мне понятно, почему он это сделал, – сказала Великая княгиня. – Понимая, что умирает, Папа хотел увидеться с сыном в последний раз. Помню, как счастлив был Папа в тот день, когда Георгий приехал в Спалу, но бедный Жорж выглядел таким больным. Хотите – верьте, хотите - нет, но Папа часами просиживал ночью у постели сына»³.

В 1895 году Великий князь Георгий Александрович с матерью отправились в Данию, где после очередного приступа, на долгое время слёг, а оправившись вернулся в Абастумани.

По инициативе Георгия Александровича в 1896 году началось возведение храма Святого Александра Невского в Абастумани, в основу которого было положено архитектурные мотивы местного монастыря Зарзма.

Из воспоминаний Михаила Васильевича Нестерова:

«В конце ноября 1898 года была получена мной из Петербурга от вице-президента Академии художеств следующая телеграмма: «Можно ли обратиться к Вам с просьбой расписать церковь на Кавказе. Подробно почтой. Граф Толстой». Вскоре было получено письмо, из которого я узнал, что Наследник престола Георгий Александрович построил на свои средства храм в Абастумане и через Вел[икого] Кн[язя] Георгия Михайловича обратился к Толстому, чтобы тот рекомендовал ему художника для росписи храма. Толстой назвал меня. Я дал свое согласие. Предстояла поездка в Абастуман для представления Цесаревичу и осмотра храма…»⁴

Состояние Цесаревича не внушало опасений и ничего не предвещало скорой трагедии случившейся летом 1899 года. Из публикации в № 30 журнала «Нива» следует:

«В газете «Кавказ» помещено следующее подробное описание кончины Наследника Цесаревича Георгия Александровича.

В понедельник, 28-го июня, Наследник Цесаревич, приказав подать трицикл с бензиновым двигателем, гулял в дворцовом саду, осматривая цветочные насаждения. В 9 часов утра Его Императорское Высочество изволил сесть на трицикл и совершить прогулку по шоссе, по направлению к Зекарскому перевалу. Погода была хорошая, при небольшом ветре. Наследник Цесаревич ехал очень быстро (трицикл Его Высочества развивает скорость до 35 вёрст в час). За дворцом великих князей Георгия и Александра Михайловичей, заметив впереди себя медленно ехавшую телегу из Абас-Тумана в усадьбу графа Олсуфьева с молоканкой-молочницей Анной Дасоевой, Наследник Цесаревич изволил дать сигнал, и работник Дасоевой, мальчик Афанасий Семенихин, сейчас же свернул телегу в сторону от дороги, освободив последнюю для проезда Великого Князя. На приветствие находившихся на телеге Его Императорское Высочество, милостиво улыбаясь, соизволил ответить поклоном, быстро продолжая путь. После этой встречи телега Дасоевой все время ехала по краю шоссе, оставляя дорогу для свободного обратного проезда Цесаревича.

По словам Анны Филипповны Дасоевой, не прошло и десяти минут после описанной встречи, как она увидела, что Его Императорское Высочество, на велосипеде же возвращаясь обратно, изволил уменьшить ход машины и отплевывался густой кровью, что было в 35 саженях от места, где ныне водружён крест, и на каковом протяжении теперь проложен обходной путь. Дасоева, заметив это и окровавленный китель на Наследнике Цесаревиче, немедленно послала Семенихина во дворец Его Высочества за помощью, сама же, подбежав к Великому Князю, поддержала Цесаревича и спросила:
– Что с Вами, Ваше Высочество?
– Ничего, – ответил Цесаревич слабым голосом, и в это время у Его Высочества подкосились ноги.

Дасоева тихо и бережно опустила Августейшего больного на землю, на бок, поместив голову Цесаревича на каменное возвышение, а сама, схватив пустой кувшин из под молока, побежала к речке, протекающей приблизительно в 3-х саженях от этого места. Почерпнув воды, она поспешно стала освежать водою Страждущему Цесаревичу голову и рот, очищая уста Его от запёкшейся крови. На предложение Анны Дасоевой откушать воды, Наследник Цесаревич, направив на женщину широко раскрытый взор, тихо кивнул головой и ослабленным движением руки изъявил на это согласие; но Его Высочество, вследствие сильного кровоизлияния горлом, не мог принять воды. Тут Дасоева заметила, к своему ужасу, что на лице Августейшего Больного стали выступать пятна, не предвещающие благополучного конца. В 9 часов 35 мин. Его Императорское Высочество Наследник Цесаревич и великий Князь Георгий Александрович тихо, без страданий, в Бозе почил. С момента, как Великий Князь остановил ход трицикля и сошёл с него, до кончины Его Высочества прошло не более пяти минут.

Анна Дасоева, все ещё надеявшаяся на возможность спасения Его Высочества, но убедившаяся в своём бессилии, оставила Цесаревича на месте и пустилась бегом к казачьему посту, находящемуся по сю сторону дворца Великих Князей Георгия и Александра Михайловичей, дать знать о печальном событии. На пути, случайно встретив какого то мальчика мусульманина, а затем гулявшего по шоссе подпоручика гренадерского Мингрельского полка Касимова, Дасоева поспешно сообщила им, рыдая, о несчастии с Наследником Цесаревичем и, направив их к месту катастрофы, сама продолжала путь к казакам. По сообщению Дасоевой, казаки в тот же миг вскочили на седла и поскакали к месту катастрофы и дворец Его Высочества. Тем временем и Семенихин успел сообщить о несчастье, и из дворца мчались в экипажах врач Наследника Цесаревича лейб-медик Айканов и лица свиты Его Высочества.

Тело в Бозе почившего Цесаревича перевезено было во дворец, а на месте обагрённом кровью Его Высочества, временно поставлена была палатка и приставлена стража. На другой день, 29-го июня, в 10 часов утра, состоялось вскрытие тела в Бозе почившего Цесаревича и бальзамирование, произведённые временно находившимся на водах старшим ординатором Семёновского госпиталя в Петербурге г. Бирулей, в присутствии Тифлисского губернатора И. Н. Свечина, местного коменданта генерал-майора Рыльского, лейб-медика Айканова, прокурора Е. Н. Нимандера, главного врача местного госпиталя Гопадзе, врачей гг. Текутьева, Воскресенского, Максимовича и др. Вскрытием установлено, что смерть Наследника Цесаревича последовала от внезапного разрыва лёгочного сосуда и сильного кровоизлияния горлом. Бальзамирование тела Наследника Цесаревича закончилось в 8-30 час.»⁵.

В мемуарах Великой княгини Ольги Александровны, составитель Ян Воррес пишет:

«Ольга Александровна рассказала мне, что её брата нашла крестьянка. Он лежал на обочине дороги рядом с перевернувшимся мотоциклом. Умер он у неё на руках. Изо рта у него текла кровь, он кашлял и задыхался. Женщина, принадлежавшая к религиозной секте молокан, была доставлена в Петергоф, где поведала убитой горем Императрице-Матери о последних мучительных минутах жизни её любимого сына.

– Мне запомнилась высокая, в чёрном платье женщина с Кавказа в чёрной с белым накидке, которая молча скользила мимо фонтанов. Она походила на персонаж из какой-нибудь греческой трагедии. Мама сидела с ней, запершись, часами.

Относительно кончины Великого князя по России ходили самые зловещие слухи, но Великая княгиня была уверена, что смерть его была вызвана лёгочным кровоизлиянием, вызванным тряской при езде на мотоцикле, кататься на котором ему было строго запрещено»³.

Останки Георгия Александровича были потревожены в 1994 году при проведении генетической экспертизы останков расстрелянной в Екатеринбурге в 1918 году Императорской семьи. При вскрытии выяснилось, что они «изъедены туберкулезной палочкой и для анализа непригодны», но тем не менее, анализ ДНК сделали, идентифицировав сходство по геному с предполагаемыми останками Николая II.
Фёдор Васильевич Калмыков, г. Самарканд